27-летний бывший полицейский Станислав Башилов Поделиться Экс-полицейский из Пскова по лесу перешел границу с Латвией, чтобы не ехать на войну: "Я обычный парень, который не хочет убивать и умирать" Поделитесь
Станиславу Башилову из Псковской области 27 лет, он – бывший полицейский. Из полиции Станислав ушел, потому что не желал брать взятки и нарушать права задержанных, но из-за службы в армии и работы в силовых структурах остался армейским резервистом. Какое-то время после увольнения молодой человек работал на заводе. Но когда Россия начала войну в Украине, понял, что будет одним из первых, кого мобилизуют и отправят на фронт, – и бежал из страны, незаконно перейдя границу с Латвией.
В интервью проекту Север.Реалии Станислав рассказал, как пришел к решению бежать, как переходил границу, как добился в Латвии убежища, несмотря на позицию властей не давать его бежавшим от мобилизации россиянам, и что собирается делать дальше.
– Расскажите, пожалуйста, про себя и про вашу службу в полиции.
– Я обычный парень: родился в Псковской области, отучился, пошел в Лужский агропромышленный техникум, там немного поучился на техника, но по профессии никогда не работал. Потом пошел в армию по срочке: год отслужил, понял, что там за бардак.
Решил в полиции попробовать себя. Отучился на пятерки в школе полиции в Пскове, работал без нареканий, но начал конфликтовать с другими сотрудниками. Там в принципе-то коллектив не сказать, чтобы огонь, а иногда откровенный трэш творят. Я туда устраивался, чтобы действовать по закону, помогать людям, а не чтобы пойти гаишником и брать взятки. Работал в отделе охраны и конвоирования, часто общался с людьми, знакомился с делами. Видел, какая у нас дырявая система, как прокуроры уходят вместе с судьями на вынесение решения. Я был один из немногих в отделе, кто в принципе мог права человеку разъяснить.
При этом в Центре подготовки полиции нас учили нормально: объясняли Конституцию, уголовно-процессуальное право. А когда приходишь в полицию, все это куда-то девается. Я пытался с этим бороться, но понял, что один сержант мало на что влияет. В общем, как говорят в России, нормальные люди в полиции не задерживаются. Уволился. Потом устроился на завод, работал, одновременно ходил на митинги. С родителями мы уже тогда очень часто ссорились, потому что они немножко "ватные" у меня.
СМОТРИТЕ ТАКЖЕ:
"Поможем укрыться, уехать, дезертировать". Как бывший директор "Ночлежки" и волонтеры помогают россиянам избежать мобилизации
– Что вы почувствовали 24 февраля, в день вторжения России в Украину?
– Я 24-го встаю на работу идти, читаю телеграм, офигеваю. Мое окружение на работе, в семье все с катушек послетало. Они топили за войну с первых дней, смотрели новости, на Соловьева и Киселева в обеденный перерыв бегали. Я смотрел на все это со стороны, и у меня крыша ехала. Когда началась война, я до последнего не верил, что в принципе такое возможно. Люди в принципе в моем понимании не могли такое поддерживать.
27 февраля я поехал в Питер на митинг: в самом Пскове, кроме одиночных пикетов, ничего не было, я решил в чем-то более массовом поучаствовать. Туда приехал в самый разгар, там вязали всех недалеко от метро, за нами тоже увязались. Мы перепрыгнули через забор, двинули от ОМОНа. (25-27 февраля в Петербурге на акциях против войны в Украине были задержаны сотни человек – ред.)
СМОТРИТЕ ТАКЖЕ:
В России задержали более 560 человек в связи с акциями против вторжения РФ в Украину
Но на митингах, кроме как сесть в тюрьму, ничего не добьешься. Тем более они уже были незаконными. На массовых акциях людей просто крутили и отвозили в участок. Я приехал домой, пытался бороться за умы, говорил, что это ненормально, пару раз чуть по лицу не получил за это. В новостном поле все говорили про мобилизацию, про закрытие границ, усиление репрессивного режима. Я поговорил с друзьями и решил, что не стоит ждать.
В начале марта пришла новость, что Путин собирается ввести в России военное положение. Поддерживать это все я точно не собирался, а оставаться в России – и морально тяжело было, и опасаешься за жизнь, когда такое происходит. Четвертого марта, когда я был на смене, родителям пришла повестка на военные сборы на мое имя. Это меня и подтолкнуло. Паре человек с завода тоже повестки пришли. Они ушли на сборы и пропали.
– Вам пришла повестка на сборы как резервисту?
– Да, 4 марта. С 2016 года, когда я окончил служить, никаких повесток на сборы не приходило. Но тут начинается война – и тебя зовут в военкомат. И по опыту службы я понимал: за тебя могут подписать контракт, тебя могут склонять, шантажировать. В том месте, где я служил, прямо принуждали подписывать контракт, заставляли писать объяснительные, строили: "Вы твари, вы никто, вот только вооруженным силам вы и нужны".
СМОТРИТЕ ТАКЖЕ:
"Избивают, чтобы подписали контракт на добровольную службу". Как в РФ пытаются мобилизовать мигрантов
После такого получить повестку и еще раз как минимум через этот ад проходить ты не захочешь. А тут еще это с твоим миром вообще никак не коррелирует, вызывает отторжение. Ловишь панику, думаешь: надо это прекращать.
– Как ваши родители отнеслись к повестке?
– Они мне говорили: "Мы тебя откосим, придумаем что-нибудь, сходи в военкомат". Они до последнего момента не знали, что я уеду.
– У вас тогда был "шенген"?
– Нет, я просто через забор на границе перелез, а потом шел через лес, вышел на дорогу и долго шел по ней…
– Как вам удалось не попасться?
– Ну я один был. И еще я бывший охотник.
– Как именно вы переходили границу?
– На своей машине я доехал, наверное, до самого блокпоста. На стыке границ с Эстонией и Латвией место было непроходимое. Поэтому я поехал вдоль границы южнее чуть ли не до самого Пыталова (поселок в 10 км от границы с Латвией – ред.) Остановился на заправке. Подумал: может быть, даже на машине как-нибудь проеду до латышей, а там что-нибудь попытаюсь объяснить? Но смотрю, там пограничники в российской форме стоят. Дневальный смотрит на меня, я на него.
Я быстро разворачиваюсь назад и еду еще примерно километр. Там был заснеженный поворот. Я машину туда загнал, пока она не застряла в снегу. Собрал пожитки, которые мог унести на себе. Походил вдоль границы, нашел место, где можно было проскочить.
СМОТРИТЕ ТАКЖЕ:
"Переходил границу ночью с тепловизором". Как политзаключенный, осужденный за агитацию в вузе, бежал из Беларуси
Из десяти километров, что я прошел, половину пути я просто несся по снегу через лес. Думал подальше убежать, зарыться в чащу поглубже, а там, если что, разжечь костер. На дорогу не выходил.
Подошел вплотную к городу Виляка, чуть подтер одежду и вышел из леса. Походил по городу, посмотрел дорогу в Ригу. Зарядился мотивацией топать пять дней пешком. Пытался останавливать попутки. Можно было и там, в Виляке, в полицию сдаться. Но я боялся.
– Когда вы шли по лесу, вы знали, куда идете?
– Нет. Я пытался ориентироваться по местности, знал, что нужно идти подальше от постов, очень аккуратно передвигался, долго высматривал. Это был максимально идиотский поступок. Я не знал, что можно было просто взять загранпаспорт, поехать в Беларусь, там дойти до погранпункта, как делают все нормальные люди. Думал, если пограничникам в лесу попадусь, они меня или пристрелят, или обратно вытолкнут.
– Затем вы поехали в Ригу и решили просить убежища там?
– Я сел в автобус. В Риге переночевал в подъезде. Была суббота, тоже глупо получилось: не работали отделения миграционной службы, а я шел туда подаваться на убежище. Пришел в отделение полиции. Там уголовник отмечался в надзоре. У меня руки грязные, исцарапанные, не сказать, чтобы я прилично выглядел. Полицейский на меня глянул: "Тебе тоже отмечаться?" Офицеру я сказал, мол, так и так, я перешел границу незаконно, хочу политического убежища. Он посмотрел на меня, растерялся на секунду. Видно было, что сразу не осознал, что я ему только что сказал.
СМОТРИТЕ ТАКЖЕ:
Трое россиян попросили убежища от мобилизации в Швейцарии. Мы поговорили с двумя из них
Потом он начал спрашивать, звонить куда-то. Сказал, мол, все хорошо будет, садись в машину. До последнего я думал, что буду делать, если сейчас меня опять к границе повезут. Было очень страшно. Но меня подвезли к зданию погранслужбы, и я понял, что теперь я более или менее в безопасности.
– Вас сразу же определили в лагерь для соискателей убежища в Муцениеки под Ригой?
– Да. В Латвии поначалу хорошо отнеслись к идее давать убежище тем, кто не согласен с войной. Когда я отслеживал новостной поток, я думал, что по этому критерию тут в любом случае будет безопаснее. Меня оформили как соискателя убежища, дали место в лагере беженцев, назначили интервью с погранслужбой, я вкратце описал, что со мной случилось. Потом я с миграционной службой встретился. Проходил интеграционные курсы, учил латышский, дали сертификат А1. Через три месяца получил разрешение на работу, устроился в онлайн-казино. Думал сначала пойти по старой практике на завод, но потом решил – что-нибудь новенькое выучить никогда не плохо.
Подучил английский, у меня с ним проблемы были. Отработал полтора месяца, скопил некоторую сумму. А в августе получил отказ в убежище. Мир рухнул. Думаю: "Все, конец. Сейчас опять к пограничникам, придет добрый дяденька из ФСБ, поеду на войну или сяду в тюрьму".
– Почему вам отказали в убежище в Латвии?
– Я очень волнуюсь во время подобных мероприятий и сильно сглаживаю углы, пытаюсь назвать вещи корректным языком. И получается, что преуменьшаю значимость каких-то событий. В итоге миграционная служба в своем основании отказа писала мне, что, мол, Стас, у тебя есть какая-то политическая мотивация: ты писал какие-то комментарии в сети, в протестах участвовал, но угрозы твоей жизни нет, ты можешь возвращаться в Россию. Они решили, что угрозы преследования тоже нет. Они никак не учли мое участие в митингах. А насчет мобилизации написали: мол, нет никаких признаков того, что она будет объявлена, поскольку военное вторжение в Украину определяется как "специальная военная операция", а не война (мобилизация в России была объявлена в сентябре, вскоре после того, как миграционная служба выдала Станиславу документ с формулировками, что ее "не будет" – ред.).
Также в миграционной службе ссылались на российские источники, согласно которым в 2021 году был начат ежемесячный вызов добровольцев-резервистов на сборы, и там им действительно предлагали подписать контракт и отправиться воевать в Украину. Но они подчеркивали, это дело якобы было сугубо добровольное. А поскольку я против войны, я свободно мог от этого отказаться. И в моей повестке они тоже не увидели признаков призыва именно на войну!
СМОТРИТЕ ТАКЖЕ:
"Если вы против войны, выступайте против российской власти". Глава МИД Латвии о войне и беженцах
– Что вы сделали дальше?
– Мы с моим ментором, это волонтер, который помогает с адаптацией и с общением с разными учреждениями, написали заявление на бесплатного адвоката, с которым вместе и обжаловали отказ через суд по вновь открывшимся обстоятельствам. Судья адекватный попался, не давил. Миграционная служба сильно разграничивала мою политическую позицию и нежелание участвовать в войне. Мы с адвокатом постарались увязать это в один узел. Я, конечно, не видный политический деятель, не сжигал военкоматы, я обычный парень, который не хочет убивать и умирать. Но угроза жизни есть, политическая деятельность тоже есть. Мы с адвокатом также мотивировали нашу позицию моей службой в полиции.
Потом еще приводился ответ из Службы госбезопасности. Они сказали, что в принципе граждане России не считаются тут прямо оплотом благонадежности, многие из них могут быть подосланы как шпионы, мол, от государства-агрессора ничего хорошего не жди. Но суд на это ответил, что это информация общего характера, а дела просителей убежища рассматриваются индивидуально. Сначала я очень нервничал, но на второй части суда я вел себя уже увереннее.
– Рижский административный районный суд признал ваши доводы убедительными?
– Пятнадцатого декабря пришло решение. Офицер погранслужбы позвонила. Мне сказали, так и так, ты беженец, можешь никуда не убегать.
(После объявления в России мобилизации в областях Латвии на границе с Россией в ожидании потока дезертиров была введена чрезвычайная ситуация и введен запрет россиянам подавать прошения об убежище на основании нежелания воевать. На тот момент убежища в Латвии запросило 16 человек из России, из них двое – именно из-за мобилизации. Станислав был одним из этих двоих – ред.)
– Что бы вы делали, если бы решение было негативным?
– Была идея в Грузию податься, туда можно попасть по российскому загранпаспорту. О ближних странах с безвизовым режимом тоже думал. После Бучи даже хотел в легион "Свободная Россия" пойти. В Россию если только с конвоем бы вошел: если туда возвращаться, то это либо в тюрьму, либо на войну. Если уж идти воевать, то на другой стороне.
*****
После объявления в России мобилизации многие латвийские официальные лица призывали бегущим от мобилизации россиянам убежища на этом основании не давать. Об этом заявляли как министр внутренних дел Кристап Эклонс, так и министр иностранных дел Эдгар Ринкевич. В интервью Настоящему Времени Ринкевич, в частности, сказал: "До 21 сентября, когда была объявлена "частичная" мобилизация, эти люди, большинство из них, в принципе поддерживали действия Путина, не выступали против. А те, кто был против, выехали сразу после 24 февраля. Так что я думаю, что здесь мы должны все же сказать четко: если вы против войны, если вы против мобилизации, если вы считаете, что то, что сейчас творится, недопустимо, то выступайте против российской власти".
