Светлана Друговейко-Должанская
"Я ни к каким подвигам не стремилась": о деле Саши Скочиленко
Филолог рассказывает, что о художнице Саше Скочиленко она узнала, только когда ее попросили выступить лингвистическим экспертом в ее деле. Среди людей, близких к Скочиленко, оказалось много выпускников Светланы, а также ее коллег, покинувших СПбГУ. "Я все время стараюсь подчеркнуть, что ни к каким подвигам не стремилась", – объясняет Друговейко-Должанская. Она отмечает, что могла отказать в предоставлении своих услуг адвокатам, если бы действительно нашла распространение ложной информации в формулировках на ценниках, которые расклеивала Саша Скочиленко. Однако она провела лингвистическую экспертизу, описанную примерно на 50 страницах текста, и не нашла оснований для обвинения девушки в распространении "военных фейков". Друговейко-Должанская занимается лингвистической экспертизой много лет, ряд ее экспертиз вошел в классические базы лингвистов по судебным спорам. Она отмечает, что даже если у ее коллег-экспертов была своя позиция (хотя они "обязаны оставаться нейтральными"), то ее нужно аргументировать, но они даже не попытались этого сделать: "На все вопросы следствия они просто ответили: "Да, есть [распространение заведомо ложной информации о действиях Вооруженных сил РФ]".
Лингвист не считает, что ее участие в деле политически окрашено или мотивировано. Она была очень удивлена, когда члены этической комиссии СПбГУ заявили ей: "Неужели вы не понимаете, что когда сторона защиты вас нанимает, то вы уже ангажированный эксперт?" Когда на заседании по вопросу увольнения Друговейко-Должанскую спрашивали, поддерживает ли она действия Саши Скочиленко, то она честно отвечала, что нет, так как считает поступок девушки детским. "Я предпочитаю жить в книжном шкафу, выходя из него иногда за хлебушком. Но когда я посмотрела на эту нежную, бедную, прекрасную девочку, мне стало ее безумно жаль. Я подумала, насколько инфантилен, с моей точки зрения – взрослого, пожившего человека – ее поступок", – говорит Светлана. Филолог рассказывает, что в жизни не выходила на митинги, потому что "стоит омоновцу наклониться" над ней, она сразу "окоченеет на месте". Сашу Скочиленко ей жаль, как она говорит, "по-женски, по-матерински, по-человечески" в том числе и потому, что девушка "не поддалась инстинкту самосохранения".
СМОТРИТЕ ТАКЖЕ:
"Совесть со мной пожизненно". Рассказываем о деле художницы Саши Скочиленко – ее судят в Петербурге за "антивоенные ценники"
Увольнение за "аморальный поступок"
Помимо проведения собственной экспертизы, Светлана в суде высказала критику в отношении экспертизы, которую заказало следствие. Ее выполнили два других преподавателя СПбГУ – кандидат филологических наук Анастасия Гришанина и Ольга Сафонова. По словам Друговейко-Должанской, в экспертизе было "допущено много ошибок, в том числе и уровня программы средней школы". Светлана рассказывает, что после заседания во время одного из интервью журналистам она произнесла такую фразу: "Мои коллеги, и тут я, к сожалению, не могу добавить слово "уважаемые"…". Именно из-за этой формулировки Светлану обвинили в "аморальном поступке" и "саркастических высказываниях в адрес своих коллег". По словам членов этической комиссии, причина увольнения филолога не заключалась в ее участии в деле Скочиленко: они, как утверждается, не рассматривали качество экспертизы ни Друговейко-Должанской, ни Гришаниной и Сафоновой. В приказе об увольнении было сказано, что преподавательница совершила "аморальный поступок" и ее поведение "несовместимо со званием универсанта": "Такая же формулировка была использована в приказе об увольнении убийцы-расчленителя Соколова (в 2019 году историк и доцент СПбГУ 63-летний Олег Соколов убил 24-летнюю Анастасию Ещенко, свою аспирантку и сожительницу – НВ). Получается, как он совершил "аморальный поступок", так и я – то есть мы, оказывается, приравнены друг к другу", – говорит Светлана.
Заседание этической комиссии СПбГУ, на котором решилась судьба Друговейко-Должанской, проходило в конце сентября 2023 года. В результате ее решений были уволены несколько преподавателей и отчислены некоторые студенты. Светлана рассказывает, что в комиссию входит 12 человек, но присутствовали только пять. Утверждается, что остальные подписали заключение. "У меня нет иллюзий, что семеро отсутствовавших заявят, что их подписи были поставлены без их ведома, но мне кажется важным это сообщить", – отмечает Светлана. По ее словам, недовольство руководства университета вызвало то, что она выступила против СПбГУ как центра экспертизы, которую заказало следствие. На заседании комиссии филологу стало понятно – по вопросам, которые ей задавали, по комментариям и "по тому, что они не склонны были выслушивать" ее, – что решение об увольнении уже было принято.
11 октября 2023 года Друговейко-Должанскую вызвали в отдел кадров и вручили приказ об увольнении с 13 октября. В этот день она пришла в университет, чтобы провести лекцию по расписанию. На занятии ее студенты прощались с ней и сказали много теплых слов, говорит Светлана. После лекции ей выдали служебную записку от проректора СПбГУ Владимира Еремеева, в которой ее обязывали объясниться, почему она не провела лекцию. "Я, как в афишу коза, смотрела в эту бумагу и говорила сотруднице: "Как не была? Вот она я". Десять минут прошло после окончания лекции, у меня еще слезы не просохли на щеках от волшебных слов студентов, которые они мне наговорили. Я написала тогда, что "ознакомлена [с требованием], однако занятия были проведены", – рассказывает преподавательница о последнем дне в университете.
Продолжение – в суде
Друговейко-Должанская намерена в судебном порядке оспорить решение комиссии о своем увольнении. Она беседует с адвокатами и, по их словам, суд часто встает в таких случаях на сторону работника. Светлана не собирается покидать Россию: "У меня 86-летний папа, у меня кошка. Моя профессия целиком и полностью связана с русским языком и культурой. Я не мыслю себя вне России". Лингвист утверждает, что если адвокаты Скочиленко еще раз запросят экспертизу по делу, то она согласится ее дать: "Я считаю, что это мой гражданский долг, раз уж я взялась за это. Наше дело правое, в этом я совершенно убеждена". Однако Светлана не считает, что ее помощь потребуется, поскольку юристы уже обратились к двум другим лингвистическим экспертам, Ирине Левинской (доктор исторических наук, автор более 100 научных работ и более 80 судебных экспертиз), а также к одному из членов Гильдии лингвистов по документационным и судебным спорам (по оценке Друговейко-Должанской, "эксперт уровня "Бог"). Оба лингвиста подтвердили претензии Светланы к экспертизе стороны обвинения и высоко оценили ее работу.
"Пострадали студенты"
Студенты Друговейко-Должанской, пришедшие в ее магистратуру в этом году, успели проучиться всего месяц. Теперь курсы, которые вела она, возьмут другие преподаватели, которые их раньше не проводили. Позиция университетов в таких случаях, по словам преподавательницы, заключается в том, что "незаменимых нет". Но большинство курсов, которые вела на филологическом факультете Светлана, не вел больше никто. Из-за этого ее коллегам придется прикладывать дополнительные усилия и готовиться к программе новых для них занятий. Сейчас под открытым письмом с требованием отменить решение об увольнении преподавательницы собрано уже больше 3,5 тысяч подписей. "Я судьбе благодарна за то, что произошло, уже хотя бы потому, что те слова, которые мне писали студенты, большинство людей могут прочесть о себе только, наверное, в некрологе, а я получила их в этих письмах. У меня со студентами довольно близкие, но все-таки довольно служебные отношения, поэтому я и подозревать не могла, что многие поступают не просто в СПбГУ, не просто на эту специальность, а именно ко мне", – рассказывает Светлана.
Лингвист отмечает, что с факультета филологии в СПбГУ в последнее время "исчезло большое количество блестящих преподавателей". Большинство из них уехали из страны по собственному желанию, сменили место работы, некоторые были уволены. Светлана отмечает, что есть ситуации, когда причины принудительного ухода из университета были формальными, "никаких политических оснований не было". Для Друговейко-Должанской СПбГУ всегда был основным местом работы. Она говорит, что сейчас получает разные предложения по академической деятельности, но пока не знает, когда и в каком формате сможет продолжить преподавание: "Пока я потихоньку раскладываю книжки по шкафам, потому что в ближайшее время мне не понадобится из них ничего выписывать для лекций". Одна из студенток Светланы делится своими переживаниями в письме к ней: "Я сидела у себя в деревне и слушала ваши онлайн-лекции на курсе "Открытого образования" и мечтала, что буду учиться у вас. Моя мечта сбылась, а надежды мои все разбиты". Друговейко-Должанская говорит, что помимо ее самой и коллег, "пострадали студенты, которые окажутся чего-то лишены".
