Подготовка Белгорода к празднованию 9 мая в 2023 году. Фото: ТАСС
На вопрос о том, как обстоят дела с укрытиями на случай обстрелов, Светлана отвечает: "Их просто нет". По ее словам, укрытиями в Белгороде называют обычные подвалы, которые к тому же все время заперты. "Они закрыты с первых дней из-за антитеррористических мер. Власти заявляют, что их будут открывать при прилетах и обстрелах, но ни фига. Сколько было обстрелов, их ни разу не открыли. Никогда. На домах есть указатели, где находятся укрытия, в какой квартире лежат от них ключи. Но это не всегда работает. У моей подруги на доме было написано, что ключи от убежища находятся, допустим, в квартире номер десять. А это коммерческое помещение, где никто не живет", – поделилась Светлана. По ее словам, не все подвалы готовы к тому, чтобы там во время обстрелов прятались люди: какие-то затоплены, какие-то завалены мусором.
С обучением белгородцев тому, как вести себя во время "прилетов" и обстрелов, местные власти тоже справляются неважно. Есть карточки и брошюры, которые расклеивают в подъездах и распространяют через рабочие и учебные чаты, на экранах в транспорте показывают короткие видеоинструкции. "Это буквально две карточки и парочка видосов, которые ничего не объясняют. Меня лично учили правилу двух стен, рассказывали, где прятаться при обстрелах и чего нельзя делать, мои знакомые из Украины. Это обалденная история. Они мне лично все это показывали и объясняли, рассказывали, какие дома опасны, потому что при взрыве "складываются". А потом я из своих окон вижу, как на них в Украину летят ракеты. Это очень странно", – признается Светлана.
СМС-оповещения об обстрелах, по словам девушки, приходят уже после того, как все закончилось.
"Все уже супер привыкли к войне. Раньше бесило, что не высыпаешься от звуков ПВО. А сейчас просто не обращаешь внимания. Ну, бахнуло и бахнуло. Ты просто просыпаешься и думаешь: "А, ну проснулся, ну и хрен с ним". Все уже просто ждут, когда это закончится".
СМОТРИТЕ ТАКЖЕ:
Что произошло в Белгородской области: основные заявления и известные факты
"Нас бросили, мы одни на этой приграничной территории"
Журналистка Екатерина Лобановская родом из поселка Красная Яруга Белгородской области. До марта 2022 года она жила и работала в Белгороде. С началом войны находиться в приграничном городе ей стало тяжело морально: "Слышать, как стреляют в сторону Харькова, видеть все эти буквы Z, вертолеты – это все не давало покоя и сводило с ума". Кроме того, Екатерина опасалась, что у нее могут возникнуть проблемы из-за ее работы, поэтому весной 2022 года уехала из России в командировку и решила обратно не возвращаться.
Сейчас Екатерина ведет телеграм-канал со списком мирных жителей, погибших на территории Белгородской области с начала войны. Ей кажется важным установить их имена. "Гладков публикует нейтральные сообщения о погибших, например: "В таком-то районе погибла бабушка". А у бабушки есть имя, фамилия, и за этим именем стоит какая-то судьба. Я решила, что буду находить этих людей, рассказывать о них и таким образом помогу своей области", – рассказывает Лобановская.
Ее инициатива нашла отклик среди местных жителей: они стали помогать Екатерине восстанавливать имена погибших, присылать информацию, контакты родственников или знакомых этих людей. "Люди, которые присылали мне информацию, зачастую верили в СВО и не были оппозиционно настроены к власти. Но они тоже понимали важность и нужность того, чтобы погибшие люди не оставались безымянными жертвами", – говорит журналистка.
Однажды ей написала местная жительница и поблагодарила за то, что Екатерина находит и публикует имена погибших. "Сказала: "Спасибо, нужно говорить о том, кого убили ВСУ". Я после этого молча "слилась" с диалога. Может, это неправильно, но я не считаю, что таким людям нужно что-то доказывать. Во-первых, они не знают, от какого именно снаряда погиб человек. Во-вторых, до 24 февраля в Белгородской области так-то никто не погибал. Может быть, дело далеко не в ВСУ? Но мне кажется, что пытаться переубедить в этом случае – бессмысленная трата сил", – признается журналистка.
По подсчетам Лобановской, официальные данные о погибших и раненых, которые регулярно сообщает губернатор области Вячеслав Гладков, реальны. "Если бы погибало больше людей, это все равно как-то всплыло бы. В декабре под обстрел попала птицефабрика в Белгородском районе, там погиб рабочий, житель Тамбова. Я так и не смогла найти имя этого мужчины. В комментариях в разных местных пабликах люди писали, что на самом деле погибших было больше, чуть ли не 15 человек. Но если это правда, это все равно рано или поздно всплывет. У каждого погибшего есть хотя бы десять знакомых, кто-то из них обязательно бы написал о произошедшем", – рассуждает Лобановская. По ее мнению, называя реальное количество пострадавших и убитых, губернатор Гладков пресекает распространение тревожных слухов, что выгодно ему самому.
Жилой дом в Белгороде поле падения боеприпаса с российского самолета Су-34, апрель 2023 года. Фото: ТАСС
В мае 2022 года Гладков пообещал помощь семьям погибших при обстрелах мирных жителей: он заявил, что им будут выплачивать по 3 миллиона рублей, а раненым – по 500 тысяч. В апреле 2023 года также объявили о том, что Белгородская область получит 800 миллионов рублей на выплату компенсаций предприятиям, пострадавшим от обстрелов.
По словам Екатерины Лобановской, в соцсетях можно встретить комментарии и сообщения от белгородцев о том, что местные власти помогли им, например, с организацией похорон погибших. "Некоторые имена я нахожу через "ВКонтакте". Иногда родственники или близкие убитых пишут в постах или в комментариях что-то вроде: "Спасибо нашей администрации, что помогла в организации похорон". Так что, думаю, часть своих обязательств по помощи пострадавшим администрация выполняет", – рассказывает журналистка.
По ее наблюдениям, вопрос эвакуации остается более запутанным: "Одно дело погибшие и раненые, а другое – люди, которые просто живут на границе. Не совсем понятно, пытаются ли их эвакуировать".
Днем 23 мая губернатор Гладков сообщил, что "оперативная группа во главе с начальником управления региональной безопасности Евгением Воробьевым вывозила мирных жителей из Глотово и Козинки". Всего, по словам Гладкова, было вывезено около 100 человек.
Тем не менее, в управлении МЧС по Белгородской области заявили, что эвакуация в регионе "не объявлялась и не производится". "Когда в белгородских пабликах начали публиковать видео колонн пустых автобусов, многие стали писать, что это эвакуация. А тут МЧС говорит: "Нет, это не эвакуация". Мы общались с жителем Грайворона, он был в шоке, стрессе, кричал: "Я пытаюсь выехать из Грайворона, но не могу, все таксисты заняты, никто не может помочь". Поэтому в этом плане помощи от правительства, как мне кажется, недостаточно. Нет отработанного алгоритма, как в такой ситуации эвакуировать местное население. Был сумбур, непонятица", – рассказала Екатерина Лобановская.
В ноябре глава региона Вячеслав Гладков сообщал, что 56 жителей Белгородской области временно эвакуировали в Тульскую область и разместили в ПВР. Многие, по словам Екатерины Лобановской, уезжают из региона самостоятельно на небольшой период, пока ситуация не станет спокойнее. "Мои друзья, например, уезжали, когда началась мобилизация и когда было наступление ВСУ на Харьковском направлении и участились обстрелы. Но большинство потом вернулось обратно в Белгород".
У Екатерины в Белгороде остается много друзей и знакомых. По разговорам с ними она понимает, что город после начала полномасштабной войны сильно изменился – хотя это может быть незаметно на первый взгляд. "Судя по сторис моих знакомых, жизнь в городе продолжается. Но недавно я говорила с двумя своими друзьями, и они не сговариваясь сказали мне примерно одно и то же: город стал каким-то безрадостным, серым, хоть Гладков и засадил его тюльпанами за миллионы рублей. До войны Белгород был солнечным, там кипела жизнь, всегда был какой-то движ. У нас даже было выражение, что Белгород – это город добра и благополучия. В нем всегда было спокойно и уютно. По словам моих знакомых, это спокойствие, уют и ощущение, что ты живешь в городе добра и благополучия, потерялось. Из-за этого город, который всегда казался зеленым, ярким и солнечным, для многих белгородцев стал серым".
У местных жителей накопилась усталость от происходящего вокруг и обида на остальную Россию. "Это такое непонимание и чувство одиночества: "Нас бросили, мы одни на этой приграничной территории". И это раздражение хорошо ощущается. Я по работе часто читаю комментарии в соцсетях, и даже под какими-то новостями в духе "В Петербурге с размахом отметили последний звонок", бывает, встретишь комментарий белгородца, который говорит: "Ребята, а ничего, что мы тут под обстрелами? Остальной России, получается, все равно?" У белгородцев очень болит в этом месте", – говорит журналистка.
