Разговор длиною в конфликт. Слово Азербайджана

Надана Фридрихсон международный обозреватель

Два журналиста, один армянский – Юрий Манвелян, второй азербайджанский – Гамид Гамидов, 19 февраля текущего года приняли решение поговорить по скайпу  и обсудить главные темы в армяно-азербайджанской повестке. В первую очередь речь шла о Нагорном Карабахе.

КАВПОЛИТ побеседовал с Гамидом Гамидовым по итогам его разговора с Юрием Манвеляном. Какие выводы были сделаны после виртуальной встречи, как он видит решение карабахского вопроса, какая реакция была у его коллег на беседу с армянским журналистом и что он хотел бы пожелать Юрию  - об этом и многом другом Гамид Гамидов рассказал в интервью. 

- Почему было принято решение инициировать такой разговор по скайпу?

- Несколько месяцев назад я прочел статью Юрия, которая показалась мне очень интересной и объективной, и мне захотелось переговорить с ним. Знакомы мы не были. Я отписал на редакционный е-меил. Ответ пришел только через несколько месяцев – мое письмо, оказывается, попало в спам.

- У вас были конкретные ожидания от беседы?

- Никаких особых ожиданий у меня не было, думаю, как и у Юрия. Я не знал, какой окажется беседа, но в итоге она получилась конструктивной. Мы поговорили, выслушали друг друга, предварительно договорившись не спорить.

- Какие выводы вы сделали по итогам разговора? Были моменты, когда вас захлестывали эмоции?

- Нет, никаких эмоций не было. Я убежден, что решение конфликта, увы, исключительно военное. Мирным путем он может быть решен только в том случае, когда Россия, США и Европа однозначно встанут в этом конфликте на сторону справедливости, то есть на сторону Азербайджана.

- Были ли тезисы вашего армянского коллеги, с которыми вы согласны?

- Я разделяю позицию Юрия, что нужно развивать контакты – журналистов, людей гуманитарных сфер, но все это бесцельно, если не поможет решить конфликт.

- Вы считаете себя журналистом, отражающим позицию народа, или больше журналистом, отражающим волю власти?

- Вопрос сам по себе меня оскорбляет. Прошу Вас задать его по-другому.

- Этот вопрос возник в контексте вашей беседы с Юрием, в ходе которой была озвучена мысль – что есть журналисты, условно говоря, от народа, а есть, которые отражают власть. Или в медийном поле Азербайджана нет такого разделения?

- Я журналист, который в первую очередь выражает исключительно свою позицию по тем или иным вопросам. Но я живу в Азербайджане, я азербайджанец и гражданин этой страны… И моя позиция либо совпадает с мнением большинства граждан, либо с официальным Баку, либо и с теми, и другими, а может, ни с кем вообще. Я не ориентируюсь на кого-то, когда выражаю свое мнение, и не думаю о том, какой будет реакция тех или иных лиц и организаций.

- В канун Олимпиады было серьезное обострение на линии соприкосновения войск, достаточное число ваших коллег делают серьезные заявления. Как на этом фоне была воспринята ваша беседа с армянским журналистом? Получили ли вы критику от коллег, начальства, правительственных структур?

- Я независимый журналист, а значит, никакого непосредственного начальства у меня нет. Никаких отрицательных отзывов не было. Большинство комментирующих согласны с тем, что подобные разговоры – это положительное и нужное явление.

- Как вы оцениваете работу посредников в урегулировании нагорно-карабахского конфликта?

- Как я могу оценивать работу, которая ведется два десятка лет, но решение конфликта не сдвинулось ни на йоту?

- На ваш взгляд, остались ли еще дипломатические ходы для решения конфликта, или все-же война? Как вы сказали во время беседы – как потеряли, таким методом и возвратить?

- Если завтра Россия, США, Франция однозначно заявят, что конфликт должен быть решен на условиях Азербайджана, тогда поле для дипломатии сохранится…

- Какова, на ваш взгляд, роль журналистов в контексте нагорно-карабахского конфликта? Роль азербайджанских журналистов в первую очередь.

- Особой какой-то роли я, честно говоря, не вижу. Главное – выполнять работу честно...

- Что вы имеете в виду под словом честно?

- Я не понимаю, когда люди начинают разводить демагогию по поводу решения карабахского конфликта. Для меня это однозначно азербайджанская земля, и при необходимости я буду отвоевывать ее не только ручкой и клавиатурой.

- В случае начала войны вы готовы идти воевать? Есть ли среди ваших коллег те, кто также настроен? Я встречала несколько журналистов с такими же взглядами, но большая часть говорила, что работа журналиста – это не работа солдата.

- Однозначно пойду на войну, причем с первого дня. И думающих как я большинство, поверьте…

- Возможно ли, что в случае решения карабахского вопроса азербайджанцы и армяне смогут наладить добрососедские отношения? Зависит ли это от сценария решения – миром или войной?

- Если мы вернем свои земли до последнего сантиметра, то через какое-то время армяне и азербайджанцы смогут наладить соседские отношения и все обязательно наладится, я в этом уверен.

- На ваш взгляд, внутри Армении и Азербайджана есть силы, заинтересованные в сохранении карабахского конфликта в нынешнем виде?

- Армения заинтересована первой, поскольку ее устраивает нынешний статус-кво. Посредники тоже не против, по крайней мере голова у них не болит особенно, а вот если начать серьезно решать вопрос – заболит сильнее. А это никому не нужно. Тем более при помощи конфликта удобно отстаивать свои интересы и в разговоре с Баку, и с Ереваном.

- В Азербайджане таких сил нет?

- Заинтересованных в оттягивании конфликта? Я, по крайней мере, не знаю.

- Есть ли у вас какое-то пожелания для Юрия?

- Я хотел бы дожить до тех дней, когда смогу на правах хозяина пригласить Юрия на шашлыки в Ханкенди, Шушу, Баку. Я желаю ему дожить до тех дней, когда он сможет посетить свой родной город Гянджу и при желании поселиться там.